Летняя рапсодия [Сборник] - Грейс Грин

Ничего подобного! Ее старший брат вовсе не являлся рьяным приверженцем национальных традиций, как, впрочем, и она сама. Он даже не потрудился помочь разобраться в этом хаосе, им же созданном, а преспокойно вернулся к себе в Нью‑Йорк — налаживать недавно им созданное деревообрабатывающее предприятие, — собираясь приехать лишь перед самой свадьбой.

Недурно устроился, а? Оставить хлопоты другим, а потом явиться на все готовое. Здорово придумано, fratello mio. [4]

Тереза была уже в отличной форме.

— Ты ведь понимаешь, Франческа, я никогда не стала бы просить тебя о помощи, если бы София хорошо себя чувствовала. София всегда рада пойти со мной и позаботиться о том, чтобы все было как надо, — даже если бывает занята.

Фрэнки стиснула зубы и закатила глаза, чуть не сбив при этом с ног небольшого росточка старика в черном плаще.

Сколько она себя помнит, а ей уже как‑никак двадцать шесть лет, ей всегда ставили в пример старшую сестру. Неужели это будет продолжаться, когда ей будет тридцать, сорок… или даже пятьдесят?

— Бедняжка София, — продолжала Тереза, еще раз вздохнув. — Эта ее беременность совсем не похожа на три предыдущие. Проказник bambino доставляет ей массу беспокойства. То же самое было и у меня, когда я носила Винни. Так болела спина…

Тереза без передышки тараторила по‑итальянски, не скупясь на мрачные подробности недомоганий, преследующих некоторых женщин во время беременности, о чем Фрэнки совершенно не хотелось слушать.

Покончив с хроническим несварением, она перешла к описанию ложных схваток, но тут, к счастью, они дошли до входа в ресторан.

— Этот парень, Торп, где он собирался встретиться с тобой, мама? — прервала Фрэнки нудный рассказ, толкнула тяжелую входную дверь и, войдя в просторный вестибюль, остановилась, чтобы осмотреться.

— По‑моему, наверху, у него в офисе, но, может, лучше спросить?

В ресторане царило обычное оживление. Ровный гул голосов перемежался смехом, стуком ножей и вилок, звоном посуды. Аппетитные запахи приятно щекотали ноздри. Ресторан «Овальный мяч» лишь недавно сделался одним из самых популярных в Сент‑Луисе, и теперь даже в понедельник, в спокойный полуденный час, дела здесь шли весьма бойко.

И Тереза, и Фрэнки бросали кругом оценивающие, критические взгляды. Ведь они сами специалисты, не понаслышке знакомы с ресторанным бизнесом и хорошо знают, что к чему.

Фотографии звезд американского футбола в рамках украшают стены, предупредительные официанты расторопно, но без видимой спешки обслуживают гостей, играет тихая, ненавязчивая музыка, столики с белоснежными скатертями расставлены на достаточном расстоянии друг от друга, что должно создавать у посетителей ощущение комфорта.

Недурно!

Конечно, это не заведение Гранателли. Ресторан Гранателли — одна из достопримечательностей Сент‑Луиса, известный далеко за пределами города настоящей итальянской кухней. Но и этот был весьма и весьма неплох.

Рядом с ними вдруг возник, словно материализовался из воздуха, официант с безупречными манерами, и Фрэнки резко спросила:

— Где мы можем найти мистера Торпа?

— Мистер Торп, должно быть, у себя в офисе — вверх по этой лестнице и потом по коридору. — Официант проводил их до лестницы.

Фрэнки с трудом подавила в себе желание взбежать наверх, прыгая через ступеньку. Скорости Терезы могла бы позавидовать разве что улитка!

Наверху, в конце короткого коридора, в комнате с открытой дверью они увидели крупного мужчину, привольно расположившегося за письменным столом. Откинувшись на стуле и удобно устроив ноги на столе, он говорил по телефону, однако при появлении женщин тут же добродушно распрощался со своим собеседником, опустил ноги на пол, встал и вышел из‑за стола им навстречу.

— Миссис Гранателли? — Он протянул Терезе огромную руку, и его лицо озарилось обаятельной улыбкой. — Эрик Торп, очень рад с вами познакомиться.

Боже мой, да он настоящий гигант, подумала Фрэнки.

Он был действительно очень большой. Темно‑каштановые, чуть длинноватые волосы, взлохмаченные и немного вьющиеся. Нос капельку кривоват, но в целом лицо привлекательное. Даже очень привлекательное. Он мило улыбнулся, и на твердо очерченном подбородке появилась глубокая ямочка. В следующее мгновение его ясные зеленые глаза принялись с откровенным восхищением изучать Фрэнки.

— Это моя дочь Франческа, мистер Торп, — объяснила Тереза. — Иногда у меня не получается хорошо говорить по‑английски, и тогда Фрэнки будет переводить.

Взгляд Торпа задержался на лице Фрэнки.

— Разумеется. Великолепно. Просто отлично. Входите же… — Он отступил на несколько шагов и повел рукой в направлении двух стульев. — Садитесь, миссис Гранателли. — Он вновь посмотрел на Фрэнки. — Очень рад с вами познакомиться… мисс Гранателли? — Темная бровь вопросительно приподнялась, а взгляд, скользнув по ее руке без обручального кольца, снова остановился на ее лице.

— Правильно, мисс Гранателли, — подтвердила Фрэнки и удивилась, почему ее голос звучит так сдавленно.

— Не хотите ли раздеться? Здесь довольно тепло.

Обе женщины вручили ему свои плащи, и он повесил их на стоячую вешалку за дверью. Шляпу Фрэнки не сняла — почувствовала, что ей понадобится вся ее уверенность в себе, а элегантная шляпа как раз этому и способствовала.

Эрик Торп не совсем соответствовал ее представлению о том, как должен выглядеть владелец ресторана, и поэтому она чувствовала себя немного неуютно.

Впрочем, что за глупости лезут ей в голову: кто может сказать, как именно должен выглядеть владелец ресторана?

Уж, во всяком случае, не как тип с центрального разворота журнала «Плейгерл».

Когда Торп, вешая плащи, повернулся к ним спиной, она еще раз бросила на него быстрый взгляд.

Да, ничего не скажешь, здоровенный детина! Плечи вон какие широченные, талия узкая, ягодицы крепкие, ноги длинные. Magnifico![5]

Фрэнки принялась украдкой изучать его лицо. От хозяина кабинета исходило ощущение силы.

И не только силы, подумала она, когда он прошел мимо нее и занял свое место за письменным столом.

Боже, как он двигался: плавно, можно сказать, грациозно — в том смысле, в каком говорят о грациозности хищных зверей.

Эрик Торп перехватил ее взгляд и несколько мгновений как бы удерживал его своими яркими зелеными глазами. Фрэнки внезапно смутилась, опустила глаза, переменила положение ног и несколько раз одернула юбку.